А.Зябрин: Ораниенбаум - жемчужина среди пригородов Петербурга
Музей-заповедник «Ораниенбаум» по праву считается одним из красивейших мест пригородов Петербурга. Однако за долгие годы пренебрежительного отношения к памятникам истории он лишился своего первоначального блеска. Но времена изменились, и появилась надежда, что «Ораниенбаум» будет не только сохранен для потомков, но и станет таким же привлекательным для туристов, как Пушкин, Павловск и ближайший сосед – Петергоф. О сегодняшнем дне музея-заповедника и планах на будущее "Невастройке" рассказал новый директор ГМЗ «Ораниенбаум» Александр Зябрин. На этой неделе исполнилось ровно два месяца, как Александр Валентинович был назначен на эту должность.
- Александр Валентинович, в последнее время все чаще говорят об объединении ГМЗ «Ораниенбаум» с музеем-заповедником «Петергоф». На каком этапе находится решение этого вопроса и как вы лично относитесь к этой идее, у которой немало как сторонников, так и противников?
- Как было заявлено через телевидение, через другие СМИ, нашим губернатором Валентиной Матвиенко дано указание, чтобы объединение «Ораниенбаума» с «Петергофом» прошло до 15 ноября этого года. Официальных документов по этому поводу у нас еще нет. И говорить по поводу объединения, формы, сроков пока нецелесообразно.
Рассуждать можно каким образом? Если «Ораниенбаум», как считают некоторые, будет поглощен своим «старшим братом» – это один вопрос. Если будет существовать как филиал – другой. С моей точки зрения, само наименование «Музей-заповедник «Ораниенбаум» должно существовать, потому что это жемчужина, это единственный пригород, который не был разрушен. Все, что у нас есть с конца 18-го века, сохранилось. И это не новодел. Хотя бы по этой причине необходимо это все сохранить хотя бы в наименовании, в названии. Пока мы не увидим документа, в котором будет прописано, что же мы потом будем собой представлять, нелогично рассуждать о том, что мы при этом теряем, что приобретаем. Мы эти вопросы неоднократно обсуждали. Это ведь не первый раз, когда возникла идея объединения. До этого стоял вопрос о передаче нас Управлению делами президента…
- Сегодня в музее-заповеднике полным ходом идут реставрационные работы. Не мешает ли это принимать туристов?
- Мы занимаемся и экскурсионной, и выставочной деятельностью – это основные виды нашей работы. Хотя реставрация и началась, экскурсии у нас ходят, и по сравнению с прошлым годом у нас даже повысились доходы от экскурсий. Мы в этом году заработали на миллион больше, чем в прошлом. Как будет в следующем – я не знаю. Потому что будут вестись наружные работы, а это значит, что дворцы будут считаться строительными площадками. А по правилам организации строительства вход на строительную площадку запрещен. В этом году мы проблему решили: сделали безопасные навесы, и люди посещали Китайский дворец, хотя вокруг очень активно ведутся работы. За лето нас посетили порядка 125 тысяч туристов. Введение платы за вход в парк себя очень оправдывает - платный вход всегда людей дисциплинирует. Споры вокруг этого были большие, потому что жители Ломоносова считают парк городским. Но для них вход остался бесплатным, а для тех, кто приезжает, плата символическая, предусмотрены льготы. Но основной наш доход – это все-таки обслуживание туристов.
- На каком этапе находится реставрация объектов, и каковы перспективы на ближайшее время?
- Подвижки с точки зрения реставрации и восстановления памятников культуры очень большие. На Катальной горке работает опытная фирма «Деметра». Работы выполняются на средства Фонда, который возглавляет губернатор Петербурга Валентина Матвиенко. К новому году реставраторы должны закончить все наружные работы. Планировали и покрасить здание. Но на последнем производственном совещании решили, что «в зиму» красить не надо. Мы не хотим, чтобы получилось как с Константиновским дворцом: спешили к определенному сроку, а теперь некоторые работы нужно выполнять дополнительно. Так что планируем, что во всей красе Катальная горка предстанет весной. Очень большие работы идут на средства Английского фонда памятников. В этом году они нам выделили 940 тысяч долларов. В сентябре приезжала делегация от фонда, познакомилась с ходом выполнения работ, осталась очень довольна. В ноябре фонд должен дать нам ответ, сколько еще будет выделено средств на следующий год.
- При реставрации кладов не находили?
- Кладов нет, но интересные находки были. Когда вскрыли фундамент у Китайского дворца - увидели то, чего ни в одних документах не числится. Проектировщики сказали – здесь, если не лениться, то на две докторских диссертации материала. Это все документируется, фотографируется. Никто об этом и не думал. Мы были вынуждены даже приостановить работы в связи с тем, что работать по проекту, казалось бы, основанному на бесспорных данных, стало невозможно. Обычно при реставрации на объекте работают архитектор, археолог и конструктор. Мы не думали, что на археолога ляжет такая нагрузка. Для обычного человека там ничего особенного нет, а для специалиста…
- Что, на ваш взгляд, является сейчас основной проблемой для музея-заповедника?
- У нас стояла и стоит одна проблема – нам надо сделать музей-заповедник хотя бы внешне похожим на Петродворец, Пушкин. Человек, далекий от истории, от искусства должен приходить и наслаждаться внешней красотой… У нас есть огромный потенциал, который может привлекать туристов и просто отдыхающих. Но парк превращен временем в лес, поэтому все нужно привести в порядок.
- Каждый из директоров ГМЗ «Ораниенбаум» оставил о себе какую-то память – после одного появилась ограда, при другом - животные. Что вы оставите за собой?
- В этом году мы восстановили лодочную станцию на Нижнем пруду. Организовали торговлю прохладительными напитками, сувенирной продукцией, буклетами. Замечено, что очень многие семьи с детьми приезжают к нам посмотреть на лебедей, маралов, павлинов. Они все ручные, их можно погладить, покормить. Дети не понимают пока, что такое дворцы, а когда видят животных, когда те что-то берут из их рук, – визжат от восторга. И потом просят: «А поехали туда еще!». Это визитная карточка нашего музея-заповедника. Не даром же он музей-заповедник.
- Все ваши питомцы живы - здоровы? Говорили, что кто-то погиб…
- Из животных у нас никто не погиб. Единственное, что собака сделала подкоп под решетку, отделяющую птичий шатер от территории, пробралась туда и ранила павлиниху. И та умерла, по всей видимости, от инфекции. И погиб у нас прошлой зимой лебедь – тоже собаки напали. В середине лета оставался у нас один лебедь - хорошо питался, но вдруг умер. Мы его, как положено, отправили на вскрытие. Выяснилось, что умер он от… инфаркта - не перенес разлуки с подругой.
С маралами у нас никаких проблем. Сейчас у нас живут самец и две самки – Машка и Дашка. Летом у них появилось потомство – сейчас их там пятеро. В июне месяце подошел срок, когда должен был появиться приплод. А ведь это алтайские маралы, и для нас их поведение – загадка. И забор для них построили, не зная особенностей их поведения… Оказывается, что когда у них должно появиться потомство, они должны его далеко в лесу спрятать и некоторое время не показывать. Они сломали рогами забор и убежали в лес, спрятались. Вывели потомство, потом стали потихонечку появляться. Мы капитально отремонтировали забор и их туда загнали. Сейчас они ведут себя совершенно спокойно. Потомство, когда подрастет, хотим передать в хорошие руки, так как разводить поголовье нам просто негде.
Создан отдел фауны, его возглавляет человек, который когда-то был директором зоопарка. Ветеринаром у нас работает тоже хороший специалист. Теперь мы знаем все особенности поведения маралов, как с ними нужно общаться. Так что все хорошо. К нам приезжали представители некой фирмы, которые для вип-персон организуют охотничье хозяйство – просили продать молодняк. Мы с ними даже не стали разговаривать. А вот в новый зоопарк, который создают в Выборгском районе, возможно отдадим. Но прежде посмотрим, что там за условия.
Светлана Тихомирова
28 Октября 2005